Ответить
Опубликовано в деловом еженедельнике «КУРСИВъ»
О позиции депутатов по проекту Закона «О внесении дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам электронных денег» рассказывает депутат мажилиса Мурат Абенов.– Как Вы считаете, по какой причине Ваши коллеги не поддержали проект закона?
– Коллеги сделали правильно, что не поддержали этот проект закона. Есть ряд серьезных, принципиально неправильных моментов. В первую очередь, это связано с возможностью анонимных платежей. Разработчики, ссылаясь на международные стандарты и требования, приняли решение установить максимальный уровень анонимных платежей в размере $1 тыс. Предложение Нацбанка звучит так: «Максимальная сумма одной операции, совершаемой идентифицированным владельцем электронных денег – физическим лицом, не должна превышать сумму, равную 500 месячным расчетным показателям (750 тыс. тенге). Максимальная сумма одной операции, совершаемой неидентифицированным владельцем электронных денег – физическим лицом, не должна превышать сумму, равную 100 месячным расчетным показателям (150 тыс. тенге).
Электронные деньги изначально ориентированы на микроплатежи. Какие могут быть микроплатежи при $1000? Для Европы, где заработная плата в среднем составляет $3-4 тыс., такой уровень анонимных платежей понятен, но при нашем уровне средней зарплаты – $500 – это достаточно серьезная сумма!
Я предложил сократить максимальную сумму одной операции, совершаемой идентифицированным владельцем электронных денег, до 50 МРП и совершаемой неидентифицированным владельцем электронных денег, до 10 МРП. Но Нацбанк, ссылаясь на мировой опыт, ответил в письме, что у нашего партнера по Таможенному союзу – Беларуси – ограничение по использованию электронных денег анонимными владельцами составляет $8 тыс., а по отношению к идентифицированным владельцам объем операций вообще неограничен. При этом никаких обоснованных расчетов предоставлено не было.
Но я могу сказать, что указанная в письме информация, касающаяся Беларуси недостоверна! Мы самостоятельно изучили законодательство Беларуси, регулирующее систему электронных денег, и выяснили то, что максимально возможная сумма одного платежа – 1 050 000 белорусских рублей или 50 тыс. тенге и никак не $8 тыс. !
Из этого следует, что решения, принятые рабочей группой, были основаны на недостоверных сведениях.
При этом в России планируется сократить максимальную сумму анонимных платежей в 5 раз – с 15 тыс. рублей (75 тыс. тенге) до 3 тыс. рублей (15 тыс. тенге). Позиция РФ основывается на том, что 90% всех операций, совершаемых посредством электронных денег в Российской Федераций, составляет не более 3 тыс. рублей ($100).
– Почему мы не учитываем позицию наших ближайших соседей, которые напрямую влияют на наш рынок электронных денег?
– В законопроекте не заложена норма, позволяющая покупать товары. Зачем нам такой закон, если разрешается покупать только услуги! Тогда как во всем остальном мире электронные деньги используются для покупки товаров. Получается половинчатый закон!
Еще один самый важный момент – сегодня мы предлагаем включить в эмитенты электронных денег «Казпочту». Но разработчики этого не хотят. Между тем сегодня только 20% населения имеют возможность работать в Интернете, и особенно много проблем в сельской местности. Получается, мы электронные деньги хотим создать только для городского населения? И это при том, что самая большая потребность в электронной торговле ощущается именно на селе. Кроме того, имеет место лоббирование интересов банков, ведь если только им дается право создавать электронные деньги, создается большая возможность заработать большие деньги на пустом месте. То есть, если мы выдвигаем банки потому, что они сильные, а «Казпочта» слабая. Это, на мой взгляд, не совсем правильный подход. Ведь почта изначально предназначена была не для зарабатывания денег, а для оказания услуг населению. Но, я думаю, мы сможем решить эту проблему до третьего чтения.
– Чем объясняет свой выбор Национальный банк, говоря, что банки лучше, а почта не подходит?
– В данном случае у меня создается ощущение, что лоббируются, во-первых, интересы банка, во-вторых, я обладаю информацией, что ряд различных иностранных компаний сегодня ждут, чтобы мы такой закон приняли. У нас ежемесячно, и Нацбанк это признал, незаконно проводят операции по электронным деньгам на сумму $10 млн. Кому они платят налоги? С принятием закона эти иностранные компании легализуются и полностью возьмут под свой контроль наш рынок электронных денег.
Это еще и вопрос национальной безопасности! Международные организации по контролю за оборотом денег, нажитых преступным путем, требуют, чтобы мы контролировали ситуацию. Если это учитывать, становится понятно, что $1 тыс. – это достаточно большая сумма. При этом надо понимать, что это тайные, секретные платежи, которые могут быть использованы преступными элементами.
Евразийская группа по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ), в которую входят девять государств (Беларусь, Индия, Казахстан, Китай, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан), в декабре прошлого года опубликовала доклад «Риски использования электронных денег для отмывания (легализации) доходов и финансирования терроризма», в котором прямо указала на то, что особенности электронных денег в совокупности делают их удобным инструментом в руках преступников для использования в качестве инструмента отмывания преступных доходов и финансирования терроризма, поскольку позволяют из любого места, в котором есть доступ к сети Интернет, легко, быстро и просто осуществить перевод значительного количества денежных средств в любую точку мира.
Первой точкой уязвимости, которую необходимо отметить, является то, что электронные деньги обеспечивают ускоренное перемещение денежных средств в значительных объемах. Переводы внутри системы электронных денег происходят практически мгновенно, а в отдельных системах отсутствуют ограничения на максимальную сумму переводов.
Второй точкой уязвимости является то, что системы электронных денег не предполагают личного контакта системы с клиентом. Электронные деньги изначально ориентированы на удаленное использование, поскольку не имеют физической природы. При использовании электронных денег клиенты могут не оставлять никакой полезной информации ни о себе, ни о совершаемых сделках. Более того, преступники могут осуществлять свою деятельность при помощи специальных технических средств, затрудняющих установление их личности.
Третьей точкой уязвимости, которой могут воспользоваться преступники, является то, что использование электронных денег для международных переводов значительно осложняет расследование экономических преступлений. Поскольку электронные деньги изначально ориентированы на использование в сети Интернет, то их использование принимает по-настоящему международный характер. Так, жертва преступления может находиться в одной юрисдикции, преступник в другой, а используемая система электронных денег может быть зарегистрирована в третьей.
И в этом отношении мы не можем принять решение о системе электронных денег, не проведя серьезного анализа.
– Направлялся ли законопроект на экспертизу?
– Согласно заключению правительства, проведена была только правовая научная экспертиза документа. При этом, в соответствии с действующим законодательством, экспертизы должны проводиться по тем сферам, на регулирование которых направлен законопроект. Если учитывать, что предполагается создать правовую базу по использованию микроплатежей, осуществляемых посредством информационно-коммуникационных средств, для развития электронной коммерции, то соответственно и научные экспертизы должны были проводиться в сфере финансов, экономики и информационных технологий. Оценка же финансовых, экономических, научно-технических последствий принятия законопроекта не проводилась!
В то же время в заключении «Института правовых исследований и анализа» отмечено, что «при отсутствии должного правового регулирования всей коррелирующей сферы правоотношений, принятие законопроекта может иметь самые непредсказуемые последствия».
Учитывая это, мною было внесено предложение о проведении независимой научной экспертизы за счет средств мажилиса. Руководство палаты и членов бюро в этом вопросе меня поддержало: Институт парламентаризма партии «Нұр Отан» провел независимую экспертизу и в своем заключении подтвердил сомнения относительно того, что анонимный платеж в 150 тыс. тенге и идентифицированный платеж в 750 тыс. тенге можно отнести к мелким. Но рекомендации и выводы ученых не были учтены разработчиками.
– Как объясняет свое «упрямство» Нацбанк?
– Разработчики, честно говоря, не предоставили ни серьезных аргументов, ни четких, ясных расчетов. Вообще проект закона изначально, на стадии введения в парламент, имел достаточно серьезные недоработки. Нацбанк не задумался над заключениями экспертов. Между тем принимать закон, о котором говорится, что «принятие закона может иметь непредсказуемые последствия», без серьезного анализа, мне кажется, неправильно!
Мы видим, что творится в зарубежных странах, как финансируются различные революции, волнения и, по информации организаций, которые занимаются контролем за оборотом незаконных средств, в таких случаях очень часто используются именно анонимные платежи. Мы должны быть достаточно осторожны, чтобы Казахстан не стал площадкой, где отмываются деньги, нажитые преступным путем.
– Какие аргументы разработчики приводят против «Казпочты»?
– Они говорят, что «Казпочта» финансово не состоятельна, что у нее серьезные проблемы и при этом говорят, что банки у нас финансово состоятельны. Зачем нам рассказывать такие сказки! Все знают, как поддерживались во время финансового кризиса банки бюджетными средствами. И тогда больше всего рисков для экономики страны создавали именно банки, а не «Казпочта». И в этом плане я этот аргумент не приемлю и думаю, мои коллеги меня тоже поддерживают.
– Из уст разработчиков прозвучало, что в случае включения «Казпочты» в эмитенты электронных денег, нужно будет вкладывать огромные средства, для того чтобы поднять инфраструктурный уровень почты. Так ли это на самом деле?
– На мой взгляд, на сегодня только у почты есть достаточно серьезная сеть, которая оказывает социальные услуги населению! Серьезная проблема закона в том, что мы не привязали электронные деньги к электронной коммерции. В торговле в будущем, мне кажется, почта могла бы параллельно заниматься и доставкой продукции и получением средств, и это было бы недорого и эффективно! Сегодня население сельской местности, не имея доступа к центрам торговли, покупает продукты и товары дороже, чем городские жители, и в этом плане включение почты в эмитенты электронных денег могло бы быть серьезным инструментом в выравнивании этой ситуации.
– Но заместитель председателя Национального банка говорил, что услуги «Казпочты» дороже, чем услуги «Народного банка», и он даже озвучил цифры – 750 и 300 тенге соответственно. Как это может повлиять на вопрос включения «Казпочты» в эмитенты электронных денег?
– Озвученные на заседании палаты цифры никакого отношения не имеют к электронным деньгам. Такой аргумент, что услуги «Казпочты» дороже услуг «Народного банка», не состоятелен хотя бы потому, что у нас на сегодня нет правовой основы функционирования электронных денег, и как можно сравнивать и проводить расчеты? Нацбанк сам говорит, что расчетов каких бы то ни было, они не имеют, они даже не знают, какие деньги у нас функционируют, какие зарубежные компании на этом сколько зарабатывают и кому платят налог. И как они могут сравнивать стоимость услуг «Народного банка» и «Казпочты»? У меня, например, закрадывается сомнение, не является ли это лоббированием интересов «Народного банка»?
Оксана ДАИРОВА
Сообщение отредактировал eug: 12 April 2011 - 18:05
Цитата
